Последняя схватка по пути следования к Эльбе произошла с кавалеристами. Немцы спешились с коней и залегли во ржи. Они стреляли из автоматов, прижимая к земле, нам при­шлось идти в рукопашную. Бой был недолгим, но в нем погиб мой земляк и друг Василий Пирюлин, родом из Угловского райо­на. До чего ж было больно и обидно! Ведь до конца войны остались считанные дни, и он вместе с нами радовался и ждал победы. Счастливыми в этом походе мы считали моменты, когда здесь, в далекой Германии, мы встречали русских людей, угнанных фашистами. Какой радостью сияли их глаза при встрече с солдата­ми!

Дороги войны… Куда только ни приводили они солдат! Хорошо, если потом эти дороги снова приводили к родному дому.

Домой я попал в ноябре 1950 года. 7 лет прошли далеко от родного Павловска. Ушел на войну мальчишкой, а пришел домой зрелым мужчиной. Сначала служил в городе Хальбертштадте, затем — в Храмнице, недалеко от города Потсдама. В 1946 году наша часть была переброшена в Советский Союз. По дороге остановились в Польше, в Люблине. Недалеко от этого города были концлагеря: Майданек, Освенцим. До сих пор эти слова вызывают страх у людей. Ведь это лагеря смерти. Кто прошел их и остался жив, считай, что второй раз родился. Увидеть это своими глазами страшно. Даже не описать всех тех чувств, которые испытываешь там.

«Сначала у заключенных стригли волосы, — рассказывал экскурсовод. — Затем раздевали всех донага и загоняли, как стадо, в специальное помещение по семьдесят-сто человек. Со скреже­том закрывались за жертвами железные двери, а через отверстие в потолке в камеру нагнетался газ, от которого погибали все. Тела сжигали. Часто в крематории сжигали и живых людей.»

Демобилизовавшись, я вернулся в свой поселок. Повзрослели и выросли сверстницы. Меня снова поставили учетчиком. В это время поднимали целину, урожай был отменным. Председатель колхоза Ф. Л. Гуляев назначил меня руководить работами на мехтоку. Работающих здесь колхозников, студентов было человек восемьдесят. Всех надо было вовремя расставить по местам, оп­ределить объем работы, затем произвести учет проделанного. Иногда я сутками не уходил с тока. В 1961 году меня избрали председателем Толстовского сельс­кого Совета. Четыре отделения, одиннадцать поселков, восемь школ, шесть медпунктов, более десятка торговых точек на­ходились в ведении сельсовета. Объем работы был непомерный: вставал в пять часов утра и до позднего вечера был на ногах. Особые проблемы возникали с обеспечением топливом. Населе­ние отапливало свои дома в основном кизяком, а для названных объектов нужны были дрова и уголь. Своего транспорта в Совете не было, вот и приходилось ходить по кабинетам руководителей хозяйства и отделений с протянутой рукой. А зарплата была смехотворной — 55 рублей. Но совесть не позволяла бросить эту работу: люди выбрали, доверили, и надо оправдать их доверие. Я ведь коммунист.

Десять лет проработал в этой должности. А в 1975 году меня избрали председателем профкома вновь созданного совхоза “Ленинская искра”. Дело для меня было интересное, увлека­тельное, и я с головой ушел в работу. Рабочий человек для меня всегда стоял на первом месте, поэтому большое внимание уде­лял организации питания в бригадах, условиям их отдыха. Десять лет я руководил профкомом и считаю эти годы лучши­ми в моей жизни, потому что работа была по душе, да и с людьми сложились хорошие отношения. Трудовой стаж мой при уходе на пенсию в 1986 году составлял пятьдесят лет.

Сейчас, оглядываясь на пройденный жизненный путь, не могу упрекнуть себя ни в чем: любое дело выполнял по совести, никогда не избегал трудностей, брался за самые ответственные поручения.

Ф. СОРОКИН.

Фото из фондовой

коллекции Каменского краеведческого музея.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Предыдущая статья«Не чувствуя холода»: в отряд Каменского поисково-спасательного подразделения поступили костюмы для спасения людей на воде в холодное время года
Следующая статьяДружба дружбой, а телевизор врозь