ОТ ВЛАДИВОСТОКА ДО МУРМАНСКА
Михаил Мазуров проходил срочную службу на подводной лодке К-58 с 1969 года по 1972 год. Мы встретились в редакции «Каменских известий» и попросили рассказать о службе в те далекие годы. Наш герой обучался в отряде подводного плавания в военном училище во Владивостоке. Через полгода перебросили служить на Северный флот — губа Ура (поселок Видяево Мурманская область). Всё прошёл: шторма в Атлантике, красивый Гибралтар, жаркое Средиземное. Под водой тихо, над водой болтанка.
«Ходили в дальний поход в Средиземное море, тогда Египет воевал с Израилем. Шли по северным морям через Атлантику, скрытно под водой, через Гибралтар «слушая» в СОНАРах надводные корабли. Полтора месяца патрулировали заданный квадрат, выходя на связь с Москвой раз в трое суток. Далее направили в Эс-Салумский залив на границе Ливии и Египта, разрешили всплыть, провести мелкий ремонт, запастись провизией.
Жара была страшная, все обгорели. Нам разрешили искупаться, ныряли с кормы, но наблюдающие корабли нас обнаружили и пришел приказ прекратить купание, вокруг водятся касатки и это опасно», —рассказывает нам Михаил Николаевич.
После длительных походов подводников принято отправлять на реабилитацию в санаторий, так как служба считается вредной. Вот и наш герой после четырехмесячного плавания со всем экипажем отправился на реабилитацию в санаторий Министерства обороны Горки, целых 24 дня экскурсии, музеи, мавзолей, отличное питание, медицинское обслуживание, все было на высшем уровне. После были учения в Кольском заливе со спасательным кораблем. С Кольского залива, в Белое море на ракетные стрельбы, на масштабные учения, потом в Мурманск на длительный ремонт, а там уже и демобилизация.
— Михаил Николаевич, расскажите, что самое страшное в службе под водой?
— Самое страшное это пожар, я пережил два пожара за время службы. Однажды сорвало трубопровод под давлением с дизельным топливом. Меня в тот момент в том отсеке не было, я был на отдыхе, там были три моториста. Командир отдал приказ задраить люки, для предотвращения распространения огня. Но капитан третьего ранга опытный моряк Тебердеев, который звал нас всех сынками, решил помочь ребятам. Настоял на том, чтобы выпустить их, пока огонь не разошелся, так как кислорода почти не было в том отсеке. Командующий согласился и были спасены молодые подводники. После известия о гибели «Курска» в 2000 году я долго переживал, до слез, ведь я знаю, каково там, и проходил через спасательную операцию. В праздник всегда вспоминаю тех, кто навсегда остался там в море.
— А было ли «посвящение в моряки» и как проходила демобилизация?
— Конечно, первое погружение и стало крещением. При первой качке началась у всех морская болезнь, кок лечил моряков соленой ветчиной. Вообще рацион у служащих был отличный: сто грамм сухого вина перед обедом, консервы разнообразные, заспиртованный хлеб, который грели в духовке, чтобы испарился спирт. Когда легли на дно, собрали всю команду. Из краника глубокомера в плафон набрали морской воды, достали кувалду, нужно было её поцеловать, выпить всю воду, а было примерно пол-литра, затем на руки каждому давали шуточное удостоверение моряка-подводника. Проводы у меня были не так, как положено у подводников, на базе с оркестром и почестями. Нас двоих провожали из Мурманска, где стояли на ремонте, с гармошкой, весело.
История того времени, рассказанная очевидцем, не может не найти отклик в наших сердцах.
Вот дивная картина —
Выходит из глубин
Стальная субмарина,
Как будто бы дельфин!
Подводники в ней служат —
Они и там и тут
Под водной гладью кружат,
Границу стерегут!
Ольга ВОРОТЫНЦЕВА.
Фото Дмитрия ПРОСКУРИНА и из личного архива Михаила МАЗУРОВА.
